приезжаю в окия, он находится полностью в моем распоряжении. – Улыбка Такуми стала загадочной, и он на мгновение опустил пальцы в соседнюю бочку. Отряхнув их от воды, мужчина вернулся к разговору: – Ты ведь заметила, что почти в каждой комнате и по периметру окия есть видеокамеры. Чтобы не тратить время попусту, я проверил записи в поисках знакомой мне девушки. – Он сделал паузу в ожидании моего ответа.
По телу пробежался холодок, вода уже остыла до некомфортной температуры. Такуми хранил молчание, легонько балуясь водой в соседней бочке.
– Я замерзла, – спокойно сказала я, хотя зубы уже стучали друг о друга. – Дай мне полотенце. Пожалуйста, – добавила я.
– Вода в этой бочке очень теплая, можешь перебраться в нее, пока мы не договорим.
– Что ты хочешь знать? – с раздражением осведомилась я, взглянув ему прямо в глаза. – Я уехала из Токио, потому что твой отец предложил мне поработать гейшей, а не наблюдать за обитателями окия. Я согласилась. Конец истории, а теперь отдай мне полотенце и одежду.
Лицо Такуми приобрело мягкое выражение, почти такое же, как когда он поглаживал мое колено в автомобиле. Мне стало интересно рассматривать его: в конце концов, мы общались после длительного перерыва. В глазах появился странный блеск, но в целом мужчина, конечно же, ничуть не изменился.
Такуми был настойчивым, непредсказуемым и обаятельным, как и всегда.
– Я предлагаю тебе самой перейти в бочку. Подсматривать не буду. Не бойся, – подмигнул он и отвернулся. Наглость Такуми была невыносимой и раздражающей.
Я задумалась: можно устроить шум и закричать, но тогда слухов и сплетен мне не миновать, кроме того, в глубине души я хотела использовать возможность побыть с ним наедине.
Я смотрела на спину Такуми, чтобы быть уверенной в правдивости его обещания не подсматривать. Через несколько мгновений я уже перебралась в другую бочку. Вода оказалась очень теплой, было даже еще приятнее, чем при первом погружении.
Такуми обернулся. Наши взгляды встретились, теперь я не хотела прерывать зрительный контакт. Мы будто соревновались, кто же проиграет в этой борьбе.
Такуми проиграл, что обрадовало меня. Тем не менее я помнила, что обнажена, и прикрыла грудь рукой, заметив, что Такуми на миг напрягся.
Он снял пиджак, затем рубашку, продемонстрировав четко очерченные мускулы.
Я по-детски закрыла глаза.
– Что ты делаешь? – возмутилась я после его шоу.
– Ох, Айуми, я проделал долгий путь, не мешало бы и мне искупаться.
– Иди в другую бочку! Я не дам тебе сюда залезть.
– Уверена? – спросил он, снимая штаны.
Тело Такуми было подтянутым и рельефным, и мои щеки зарумянились.
Такуми догадался, что я смутилась, и спросил:
– Ты никогда не видела голого мужчину?
Я проигнорировала вопрос, решив молчать. Такуми был прав.
– Я не собираюсь уходить, Айуми, я хочу поговорить, но на своих условиях.
Я решила отвернуться и не смотреть, как он снимает трусы, а потом погружается в бочку. Вода моментально поднялась вверх. В фурако было не так просторно, мои ноги практически касались бедер Такуми.
– Почему ты уехала, Айуми?
Меня уже стало раздражать, что он неоднократно произносит мое имя. Манипуляции – женский талант, но Такуми знал, на какие точки нажимать.
– Меня попросил твой отец, – пробормотала я, рассматривая свое отражение в воде. – Как-то глупо, Такуми, и расспросы не имеют никакого смысла. Я устала. Не мучай меня, пожалуйста. У тебя своя жизнь, как и у меня, мне неприятно находиться с голым чужим мужчиной в тесном пространстве.
– Я вовсе не чужой тебе мужчина, – прошептал он и обвил меня руками, крепко прижимая к себе.
У меня перехватило дыхание от его дерзости, но физические ощущения от объятий Такуми пересилили испуг. Я задрожала, когда он неторопливо поцеловал меня.
Это был не первый наш поцелуй, но теперь все происходило осознанно и по-настоящему.
– Тебе грустно? – тихо спросила я, отстраняясь.
– Да, – ответил он, вновь привлекая меня к себе. – Иначе я бы тебя не целовал. Ведь мы именно в эту игру играем, правда? – Такуми положил ладонь на мою шею и притянул еще ближе.
Второй поцелуй заставил меня почувствовать себя совсем по-иному.
Я не узнавала себя.
– Это неправильно. – Я пыталась всеми силами отстраниться. – У тебя скоро свадьба.
Но Такуми не позволил мне сопротивляться, наоборот, он крепче обнял меня за талию, и я чувствовала, как моя обнаженная грудь касается его мускулистого тела.
– Ты до сих пор надеешься, что я женюсь, Айуми?
Я молчала. Он склонился ко мне и легко дотронулся губами до моего виска. Эмоции переполняли меня, не хватало времени обдумать сказанное Такуми. Мужчина резко втянул в себя воздух и схватил меня за бедра. Я почувствовала свинцовую твердость между его ног.
Я не понимала, как себя вести, но Такуми при виде моей растерянности решил взять ситуацию под контроль.
– Ты меня боишься? – прошептал он, прижимаясь торсом к моим затвердевшим соскам.
Я и не представляла, что тело способно столь предательски реагировать, несмотря на доводы рассудка.
– Нет, – ответила я. – Я просто не уверена, что знаю, как все надо делать.
– Ты мне доверяешь? – спросил он, часто дыша.
Вместо ответа я прижалась к его губам, и на сей раз поцелуй получился с улыбкой.
Волна мурашек пронеслась по спине и достигла кончиков пальцев ног, но я не хотела, чтобы это заканчивалось.
Я до сих пор не мог поверить в то, что в моих руках находится сокровище бессонных ночей. Айуми, как морская принцесса, будоражила мое тело.
Девушка обдавала меня своим теплом под водной гладью. С момента нашей первой встречи еще в токийском баре мои мысли то и дело возвращались к ней, не давая спокойно жить. Айуми была неотразима, а сейчас у меня в глазах темнело от каждого поцелуя. Я был не уверен, что поступаю правильно, да и она тоже. В ней чувствовались робость и стыдливость, что не мешало мне исследовать ее плоть.
– Время без тебя было ужасным, – шептал я ей на ухо, лаская губами ее шею. – Ты меня свела с ума еще тогда, в баре, и я больше никогда тебя не отпущу.
– А ты не думал, что у меня уже есть данна? – спросила она, прерывисто задышав.
– Если бы у тебя был данна, я бы это узнал, – хрипло ответил я, просовывая руку между ее ног.
От нежного нажатия, Айуми вскрикнула. Она была девственницей.
– Теперь ты понимаешь? Ты же в курсе, что покровительство того, кто становится данна, часто подразумевает соответствующую «оплату».
Она слабо кивнула. Я вновь
